Никольский Александр
Васильевич - выдающийся церковно-певческий деятель, писатель по
церковному пению, духовный композитор и педагог, родился в семье священника 9
(22 н.ст.) июня
1874 г. в селе Владыкино, б. Пензенской губерни.
По окончании Пензенской духовной семинарии, регентом хора которой он
состоял, поступил в московское Синодальное училище, которое окончил
в 1896 г. Учился в московской консерватории, откуда перешел в 1899
г. в Филармоническое училище, которое окончил в 1902 г. со званием
свободного художника по теории композиции.
По предложению 1 регентского съезда
(1908) в 1909 г. в Москве были открыты регентские курсы, заведование
которыми было поручено Никольскому. Впервые квалифицированные
педагоги начали готовить регентов и учителей пения на основе задач
новой русской школы церковного пения, а не по обычному шаблону.
В эти же годы Никольский был руководителем курсов
общества любителей церковного пения в Москве.
Никольский был
большим знатоком школьного хорового пения. Составленный им совместно
с Н. Кашкиным учебник по теории пения в школе (издан Юргенсоном в 1908 г.)
является ценным вкладом в школьно-певческую методическую литературу.
Книга «Голос и слух певца» - незаменимое пособие для регентов
практиков и «План практических занятий пением в школе и хоре» были
последними работами Никольского по пению в школе.
Никольский оставил
богатое духовно-музыкальное наследство (сочинения и переложения). Особенностью
его творчества является создание крупных форм, проникнутых одним
настроением и содержанием. Таковы Литургия преждеосвященных даров (опус 26, 1907),
Всенощное бдение (опус 26, 1908), Литургия Иоанна
Златоуста (опус 31, 1909), Венчание (опус 41, 1914). Новое слово у
Никольского - изложение обычных напевов песнопений Страстной седмицы (
опус 35, 1912), Пасхи (опус 37, 1913), Литийных стихир (опус 47, 1916-17), где
безыскусственным мелодиям дана такая прекрасная и
разнообразная художественная разработка, что эти произведения
являются единственными в своем роде. Сочинения Никольского исполнялись главным образом в
больших хорах, в исторических и авторитетных концертах в Москве.
Они всегда входили в программу концертов
Синодального и других хоров Москвы, но в провинциальных хорах, даже
в больших архиерейских, редко включались в
программу. Молящиеся в массе своей были воспитаны на «концертной»
школе и Архангельском; монументальные и своеобразные сочинения
Никольского были непонятны как
слушателям, так и исполнителям. Впрочем, такие сочинения, как
стихира Благовещению «Совет превечный» (опус 20), «Милость мира и
Тебе поем» (опус 45), «Речет Господь» (опус 21) и «Ныне отпущаеши»
(опус 17) представляли исключение - их часто можно было встретить в
программах концертов и за богослужением.
Популярность Никольского
как композитора, регента и педагога
выходила далеко за пределы Москвы: в 1912 г. он читал лекции по
истории церковного пения в Нижнем Новгороде, которые
иллюстрировались пением городских хоров, в 1913 г. дирижировал
соединенными хорами Пензы в концерте, где исполнялась полностью его
Литургия (опус 31).
После октябрьской революции Никольский работал в
«Пролеткульте» как автор «пролетарских» песен, весьма схожих с его
духовными хорами. Но такое несоответствие новой работы с его
действительным настроением заставило Никольского уже к 1925 г.
отойти от этой работы. Он переключился на работу по музыкальной
этнографии, в московской консерватории был педагогом хоровой кафедры (получив
в 1935 г. звание профессора),
где и работал до смерти. Из сохранившегося после смерти композитора архива
автографов видно, что и до 30-х годов он работал над
созданием новых духовных хоров, впрочем, без надежды видеть их в
печати.
После смерти Никольского остался его
богатый личный архив: ноты - печатные и рукописные, книги, лекции -
разработки по истории хорового пения, песни, конспекты лекций
Смоленского, Кашкина, Кругликова, записанные Никольским в бытность
его учения в Синодальном училище, многочисленные записи уроков по
работе в консерватории, собрание программ концертов, где
исполнялись сочинения Никольского.
Никольский скончался 19 марта
1943 г. в Москве, в разгар войны. Похоронен на Пятницком кладбище,
недалеко от церкви.
